Год крысы. Путница - Страница 125

125

Саврянин вынырнул, мотнул головой, пытаясь отбросить прилипшие к лицу пряди.

— Не могу!

— Почему?

— Если перестану грести, сразу ко дну пойду.

— Да ну? Покажи! — не поверил Жар.

Альк зло сплюнул воду пополам со слюной. Плавание он недолюбливал именно по этой причине и, если жизнь все-таки заставляла, старался миновать глубину как можно скорее.

— Тогда болтайся тут, а я к берегу.

— Не, погоди! — испугался вор. Туман уже так сгустился, что Жар понятия не имел, в какую сторону плыть. Хорошо еще если к ринтарскому берегу вернешься, а то ведь можно и вдоль русла!

Альк греб размеренно, четко, целеустремленно и при желании двигался бы вдвое быстрее Жара, подражавшего то лягушке, то собаке. Но именно по этой правильности и по напряженно застывшему лицу саврянина было ясно, что в воде он чужак. Научиться научился, а сути не постиг.

— Крысой у тебя лучше получалось, — съехидничал вор.

— Да, — каким-то странным тоном отозвался Альк. — Лучше…Жар с тревогой на него покосился, но предпочел выразить опасения шуткой:

— Если что, лезь ко мне на голову. Так уж и быть, подвезу, не дам пропасть.

— Не дождешься, — огрызнулся саврянин.

— А Рыска где? — Время для трепа было исключительно неудачное, но вор рассудил, что молчать еще хуже.

Альк коротко глянул через плечо:

— Кажись, утонула…

Когда самому не до смеха, разыгрывать других тоже получается плохо, и Жар понял, что девушка осталась на берегу.

— Ты ее там не обижал, надеюсь?

— Нужна она мне больно.

— А раз не нужна, то и не трожь! — Вор, не рассчитав, черпанул носом воды и сморщился от жуткого свербежа.

— Да она сама ко мне липнет.

— Не бреши!

— Спорим? — Белокосый неожиданно зашипел и скрылся под водой. Жар вначале решил, что саврянин придуривается, нырнул и уплыл вперед, но Альк вынырнул там же, усиленно разводя руками, чтобы удержаться в воде стоймя. Дыхание у него сбилось, лицо побелело от боли.

— Чего еще?! — Жар тоже завис на месте.

— Судорога… — скрипнул зубами саврянин, пытаясь вернуть власть над внезапно онемевшей ногой, но тщетно.

— Где? — деловито поинтересовался вор.

— Нога, правая… — Альк понял, что он собирается делать, и протянул руку, чуть было снова не затонув: — Дай мне!

— Упустишь. Держись лучше. — Жар выдохнул и ушел под воду.

К ноге внезапно вернулась чувствительность и подвижность.

Лучше бы только второе.

Вор вынырнул, отер воду с лица:

— Ну как?

— Паршиво… — Саврянин, превозмогая боль, несколько раз согнул и разогнул ногу-предательницу.

— Еще раз кольнуть?

— Не надо. — Альк проморгался и, крутанувшись, уверенно нацелился на родной берег. — Отпустило вроде.

— А нам точно туда? — на всякий случай уточнил Жар, втыкая иголку обратно в обшлаг. Чтоб у вора да такой нужной вещи под рукой не оказалось!

— Поперек течения, сносить должно вправо.

— Твою мать, — с чувством сказал Жар. Привыкли: путник, дар! А всего-то голова на плечах нужна. Мог бы и сам сообразить.

До берега, как оказалось, оставалось всего ничего. Снесло их здорово, чуть ли не на вешку. Камыши тут уже не росли, а круча задралась под самую луну. К счастью, у подножия рваным платком лежала песчаная отмель, на которую приятели и выбрались. Точнее, постыдно выползли на четвереньках, страстно мечтая рухнуть пластом — но стесняясь друг друга.

На косогоре показалась Рыска. Всплеснула руками, ахнула и, оскальзываясь, начала спускаться. Из-под башмаков струился белый сыпучий песок, почти не дающий опоры. Если б не кустики очитка да мослы сухой глины, скатилась бы, как по ледяной горке.

Кашляющие и плюющиеся полуутопленники заметили девушку одновременно.

— Как думаешь, к кому первому подойдет? — Альк сглотнул. Слюна по-прежнему отдавала речной тиной.

— И не надейся!

Когда Рыска наконец одолела склон, последнюю четверть на попе, ее взору предстали два недвижимых тела в живописных позах. Горестно вскрикнув, девушка бросилась к ближайшему.

— Ага, ко мне! — возликовал Жар, открывая глаза, и тут же получил пощечину от возмущенной до глубины души подруги.

Второй труп начал дико хохотать, благоразумно не переворачиваясь. Рыска в сердцах шлепнула его ладонью по хребту, облепленному мокрой тканью:

— Да как вам не стыдно! Я так испугалась! Думала, что вы утонули! А вы… вы… — Девушка беспомощно огляделась. — Мужики!

Мужики смеялись уже оба, выплескивая напряжение и празднуя очередной удачный побег от смерти. Жар протянул Альку ладонь, тот не задумываясь по ней хлопнул.

— Рыбак-то, гад! — с чувством сказал вор. — Как корова в воду прыгнула — сразу наутек!

— Сам себя наказал, урод. — Саврянин наконец сел, откинул за плечи мокрые расплетшиеся волосы. — Два злата сберегли.

— А что произошло? — Радость от вида живых друзей перевесила Рыскину обиду.

Жар рыгнул, жалея, что съел тот кусок хлеба. От проглоченной воды он всплыл к самой глотке, неприятно ее подпирая.

— Корова птицы испугалась и за борт прыгнула.

— Так она давно уже приплыла! А вы что там так долго делали?

Мужчины переглянулись.

— Купались, — буркнул Альк, с трудом поднимаясь на ноги. Правая до сих пор ныла и подламывалась. — Давайте, надо от берега немного отойти, чтоб костер с воды не заметили.

ГЛАВА 25

Чужак может бегать по владениям стаи довольно долго — пока не приблизится к одной из местных крыс настолько, что та его учует. По ее злобному писку на пришельца кидается вся стая, и участь его воистину ужасна.

125